Тема энергобезопасности и снижения зависимости Евросоюза от российского углеводородного сырья была одной из главных на встрече министров энергетики стран G7 в Гамбурге.
Во вторник, 12 мая, в Гамбурге завершилась двухдневная встреча министров энергетики стран-членов G7. На повестке дня стояли вопросы обеспечения глобальной энергетической безопасности и, в частности, снижения европейской зависимости от импорта российских энергоносителей, в том числе, за счет ускорения перехода на возобновляемые источники энергии.
За альтернативную энергетику особенно активно ратует Германия, уже начавшая разворот в своей энергетической политике, вошедший в международный лексикон под немецким термином «энергивенде» (Energiewende).
Европейская зависимость
Европейский Союз — крупнейший в мире импортер энергоносителей. Более половины (53 процента) энергии вырабатывается здесь за счет импортного сырья. Его закупка обходится примерно в 400 миллиардов евро ежегодно. Около 100 миллиардов в год расходует одна только Германия на импорт нефти, газа и угля.
38 процентов потребляемого в Германии газа, 34 процента нефти и почти 28 процентов угля в 2014 году завозилось из России. В среднем для ЕС эти показатели чуть ниже, но шесть европейских стран — Болгария, Латвия, Литва, Словакия, Финляндия и Эстония — практически полностью покрывают свои потребности в газе за счет импорта из России.
Пример Украины
Но вот Украина сумела заметно снизить свою зависимость от «Газпрома», хотя потребление газа в стране по-прежнему остается на очень высоком уровне, а энергоэффективность — на низком. Руководитель «Нафтогаз Украины» Андрей Коболев, выступая на проходившем в Берлине в начале мая «Саммите энергетической безопасности», привел такие данные: расход газа на Украине в три раза выше, чем в Польше, и в шесть раз — чем в Германии. Но через 2-3 года, по его словам, страна сможет обходиться объемом газа на 10 миллиардов кубометров меньше, чем в настоящее время.
Что же касается импорта, то, заявил Коболев, в начале текущего года 70 процентов газа поступало на Украину из Евросоюза, и только 30 процентов — из России. В мае закупки в целом стали ниже, изменилось и соотношение: 55 процентов — из ЕС, 45 — от «Газпрома». Коболев объясняет это чисто рыночными причинами. Российский газ в настоящее время, по его данным, самый дешевый, но Коболев ожидает и снижения газовых цен в европейских сетях, что он собирается учитывать, формируя портфель заказов.
План экстренных мер
На переговорах в Гамбурге министры энергетики стран G7 обсуждали ход реализации одобренного ими еще на прошлогодней встрече в Риме плана снижения зависимости ЕС от российских энергоносителей.
Среди намеченных 13 мер — не только развитие европейской инфраструктуры нефте- и газопроводов, хранилищ углеводородного сырья, строительства терминалов для приема танкеров с сжиженным природным газом (СПГ), но и создание в рамках ЕС Энергетического союза. Это означает, что в будущем у «Газпрома» будет только один торговый партнер — Еврокомиссия, что лишит российского монополиста возможности сепаратно договариваться с отдельными странами Евросоюза.
Украина в ЕС не входит, однако, план министров энергетики предусматривает и экстренные меры помощи этой стране, если она неожиданно останется вовсе без российского газа. Такой вариант не исключен, учитывая российско-украинский конфликт и планы «Газпрома» отказаться от транзита газа в Европу через Украину. Собственно, техническое переоснащение европейских газопроводов на реверсные поставки и дало возможность Украине уже сейчас диверсифицировать импорт газа.
Впрочем, что будет с украинским транзитом российского топлива в Европу по-прежнему не ясно. Выступая в середине апреля в Берлине на выездном заседании Валдайского дискуссионного клуба, председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер объявил, что после 2019 года с истечением срока контракта с Украиной этот транзит будет закрыт.
Если же Евросоюз хочет и далее получать российский газ, пригрозил он, то пусть поторопится со строительством газопровода к греческо-турецкой границе, к которой топливо пойдет по новому «Турецкому потоку».
Закроют ли украинский транзит?
Выясняется, однако, что решение закрыть украинский транзит все-таки не окончательное. Когда на прошлой неделе об этом спросили в Берлине председателя комитета Государственной думы по энергетике Ивана Грачева, он ответил, что это было «заявление Миллера, а не официальная позиция правительства России». Грачев же — представитель российской законодательной власти — считает «правильным сохранить украинские трубы и украинский маршрут», который он называет оптимальным решением.
«Модернизировать украинские трубы дешевле, чем строить «Южный коридор» или «Турецкий поток», — пояснил Грачев и предложил вариант «трех ключей», при котором «Европа, Россия и Украина вместе решают эту проблему». Мешают, с точки зрения Москвы, только политики — и киевские, и западные.
Политические мотивы изменения западной энергетической стратегии, разумеется, есть. И в Европе, и в США не исключают, что Кремль способен использовать газ в качестве политического оружия. Об этом прямо заявил в Гамбурге американский министр энергетики Эрнест Монис, считающий необходимым дать «мощный международный ответ» на такую угрозу.
Немецкий путь
Германия, однако, в любом случае — даже при полном всемирном политическом благолепии — будет и далее проводить курс на замещение углеводородных и атомных энергоносителей возобновляемыми источниками, побуждая другие страны следовать ее примеру.
Уже сейчас такие источники, в частности, оффшорные ветропарки, обеспечивают 28 процентов вырабатываемой в ФРГ электроэнергии. К 2020 году суммарная мощность немецких ветропарков в Северном и Балтийском морях достигнет 6,5 гигаватт, а еще через 10 лет — 15 гигаватт. Примерно такое количество электроэнергии вырабатывают сообща 10 крупных атомных электростанций.
Источник: dw.de