Цыганка у метро с замотанным в тряпье младенцем на руках, славянка с подростком в инвалидном кресле — сегодня такие персонажи, увы, никого не удивляют. Детей, которым по легенде предназначается «помощь», все чаще называют «реквизитом» — никакая «помощь» им, конечно, не перепадает, а их судьба, похоже, едва ли кого-то волнует. При этом сами попрошайки и их кураторы чувствуют себя вполне вольготно: пять тысяч штрафа, и можно снова за дело. В худшем случае. Доказать «вовлечение» детей — именно такое понятие сегодня использует наше уголовное законодательство — сегодня крайне сложно. Меж тем, изменить ситуацию способно одно единственное слово, которое нужно добавить в закон.
«Это явление живо только благодаря безнаказанности», — признает администратор ассоциации волонтерских организаций «Поиск пропавших детей» Дмитрий Второв.
По словам собеседника агентства, привлечь тех, кто использует детей в качестве «реквизита» ради легкой наживы, сегодня можно лишь по ст. 5.35 КоАП. В худшем случае попрошайкам грозит штраф — 5 тыс. рублей, — и можно снова за дело. Стоишь ли ты у метро с табличкой, сидишь ли в переходе с собакой или просишь милостыню с грудничком на руках — не имеет значения.
С этим вопросом Второв как член консультативного совета Следственного Комитета РФ обратился напрямую к Александру Бастрыкину. И тот поддержал. «Сейчас СК готовит документ о внесении изменений в законодательство, в частности — в ст. 151 УК РФ, где говориться о вовлечении детей в попрошайничество. Понятие «вовлечение» предлагается здесь заменить на «использование». По сути, сейчас ребенок должен осознавать, что его вовлекают — доказательная база строится на показаниях ребенка. Все это очень сложно, поскольку дети находятся под серьезным давлением, проходят психологическую обработку. Груднички же и вовсе никаких показаний дать не могут», — отметил собеседник агентства. Если поправка будет принята, попрошайкам с детьми грозит не условный штраф, а вполне реальный срок. Под статью будут попадать все, кто использует несовершеннолетних в целях попрошайничества.
«Кажется, в 2007 году на Казанском вокзале был похищен ребенок. Буквально на следующий день в метро задержали попрошайку с малышом на руках. Но нужно понимать: счастливый финал у истории лишь потому, что ребенок был похищен, и родители его разыскивали», — подчеркнул активист.
Как правило, на руках у попрошаек оказываются дети из асоциальных семей, которые не то что не заявляют о похищении, а сами, добровольно, продают или сдают детей в аренду.
По словам Второва, при задержании всегда можно показать липовое свидетельство о рождении либо документ на другого ребенка. «Был случай: женщина уверяла, что на руках у нее мальчик. Когда же ребенка распеленали, он оказался девочкой. Но даже в такой дичайшей ситуации сотрудники не нашли возможности для возбуждения уголовного дела — в последний момент женщина предъявила документы, а конфуз с полом чада объяснила рассеянностью и волнением», — рассказал эксперт.
Без возбуждения уголовного дела возможности проверить степень родства «мадонны», как называют в народе подобных попрошаек, и ребенка нет.
«Экспертиза ДНК — процедура, конечно, дорогая, но если такой функционал будет введен в правовое поле, это неминуемо принесет результаты. Из-за боязни возможного уголовного преследования криминальный бизнес увянет. Первые два-три уголовных дела отобьют у попрошаек всякое желание легкой наживы. Явление это живо только благодаря безнаказанности», — подчеркнул собеседник агентства.
Этот вопрос активисты ассоциации также обсуждали на встрече в СК, и нашли поддержку.
В свою очередь председатель президиума «Офицеров России», член Общественной палаты РФ Антон Цветков заметил: «на самом деле не столь важно, как написана статья и есть ли там про «использование» или нет. Есть основания возбуждать уголовные дела, но следствие не хочет этим заниматься: сотрудники понимают, что как только они возбудят уголовное дело, цыганка исчезнет — арестовать по этому обвинению ее не могут, и дело повиснет».
Упрекают в бездействии и органы опеки. «В нашей практике был случай: в инспекцию по делам несовершеннолетних доставили троих детей. Девочка с пневмонией в запущенной форме — не работает легкое, у мальчишек жар. Все это диагностировали сотрудники «скорой», прибывшие на вызов инспекции. Однако органы опеки, которым также поступил сигнал, не увидели оснований для изъятия детей», — развел руками Второв.
Чаще сотрудники профильной структуры такие вызовы попросту игнорируют, признался собеседник агентства. Хотя, казалось бы, кому, как не им, надлежит разбираться в ситуации, спасать детей.
Как объяснили «Росбалту» в пресс-службе столичного департамента соцзащиты, органы опеки здесь не причем: «попрошайки с детьми находятся в ведении ГУВД».
Сотрудники полиции приезжают на вызов, пробивают детей по базе, вызывают «скорую», и, при необходимости, отправляют детей в стационар.
«Дети находятся в антисанитарных условиях: сидят практически на асфальте, кругом зараза. У большинства из них воспаление легких, зачастую их подпаивают успокоительными, чтобы они вели себя спокойно», — отмечает Цветков.
Дальше, согласно существующей договоренности, их помещают в СРЦ «Алтуфьево». Это касается «региональных» детей. Московских, по информации ведомства, среди «попрошаек» нет.
Что происходит с ними дальше — не ясно. По регламенту, детей надлежит вернуть родителям. Но в этом то и вопрос: как выяснить, кто настоящие родители, где они живут, а главное — стоит ли им возвращать ребенка? Пока в большинстве случаев родство «мадонны» и чада считается аксиомой, и после ряда бюрократических процедур и пары душеспасительных бесед ребенка возвращают, рассказал Второв.
«Дети в инвалидных креслах, младенцы, слепые или слабовидящие: все это — чистой воды мошенничество. Нет, дети настоящие, проблемы их вполне реальны. Как правило, предприимчивые граждане оформляют на таких детей опекунство. Юридически — комар носа не подточит. По каким причинам родители отдают своих детей, что сулят им «бизнесмены» — загадка», — отмечают собеседник агентства.
Дети на руках у попрошаек меняются, куда деваются прежние — сказать сложно. Все помнят историю женщины, которая просила милостыню с мертвым младенцем на руках?
Волонтеры решают проблему, как могут. Обычно сигналы поступают от граждан по телефону 499-686-02-01. Позвонивших просят остаться до прибытия полиции, написать заявление или отправляют на место волонтеров. Правда, пока их не слишком много, поэтому отработать каждый вызов не представляется возможным, сетует Второв.
«Наша мобильная группа также выявляет попрошаек и «сдает» их полиции, — отмечает в свою очередь Цветков. — Также мы привлекаем жителей «горячих» точек или работников близлежащих офисов, которые оперативно сообщают нам о таких случаях».
«Все нормативно-правовые документы для работы есть. Все остальное — отговорки людей, которые не хотят этим заниматься. Как только вопрос стоит на контроле, он начинает решаться», — заключил он.
Оперативно получить комментарий столичного детского омбудсмена Евгения Бунимовича корреспонденту «Росбалта» не удалось.
Анна Семенец
Источник: rosbalt.ru